«Опричь» в переводе со старославянского означает «вне, за пределами». Российская одноименная метал-команда, образовавшаяся почти десять лет назад, доказала, что действительно способна создавать музыку «за пределами» какого-либо жанра. Отойдя от популярного в наше время лубочного славянского фолка, музыканты сумели не только сохранить нужную аутентичность, но и одновременно создать качественный авторский продукт. Редакция MetalGossip побеседовала с Дмитрием Яромиром, лидером группы, лид-гитаристом и вокалистом о новом альбоме, сайд-проектах и прогнозах на будущее.
МГ: Расскажите, пожалуйста, о себе нашим читателям. Чем отличается группа ОПРИЧЬ от других коллективов, играющих в жанре фолк-метал?
Дмитрий Яромир: ОПРИЧЬ – группа из города Рыбинск, что стоит на Верхней Волге, в самой северной точке великой русской реки, при впадении в неё Шексны. Рыбинск известен благодаря своему водохранилищу – одному из крупнейших искусственных водоёмов на нашей планете. А вот ближневосточным любителям носить чёрное и отрезать головы Рыбинск крепко запомнился продукцией оборонно-промышленного комплекса, которая с удивительной точностью сыплется с неба на их бородатые головы и несёт неотвратимое возмездие.
Но вернёмся к ОПРИЧЬ. Группа была создана в 1998 году и за прошедшее с тех пор время выпустила 5 компакт-дисков и один винил, не считая синглов, каверов и сборников. ОПРИЧЬ прошла долгий путь становления своего стиля, играя музыку на стыке тяжёлого металла, хардкора и русского фольклора. Наш современный стиль мы называем Russian nordcore, или хардкор Русского Севера. В записи, помимо традиционных метал-инструментов, мы используем флейты, свирель, жалейки, варганы, гусли и многие, многие другие «снаряды гудочные». На сцене же вполне обходимся гитарами, барабанами и голосами, потому что наш концерт – это ярость, неистовство и мощь.
Чем же таким мы отличаемся? Изнутри это уж точно не видно, и, размышляя над вопросом, ты скатываешься либо в самовосхваление (мы уникальные и не такие, как все), либо в самоуничижение (таких раздолбаев ещё свет не видывал). Поэтому давайте оставим ответ на этот вопрос нашим слушателям.
МГ: Что первично — музыка или лирика? Как вы думаете, способна ли хорошая музыка «вытянуть» мелодически слабый материал? Есть ли у вас подобные примеры?
Дмитрий Яромир: Так сложилось, что у нас лирика первична в том смысле, что она рождается первой. И собой, своим смысловым содержанием подчиняет музыкальное настроение. Такой подход видится нам в ОПРИЧЬ правильным. Наверное, так обстоит дело потому, что наше творчество авторское. В народной же песенной традиции и слова, и мелодия рождаются одновременно – слова нанизываются на напев, мелодия и ритм подсказывают слова. Эта манера, вероятно, наиболее «чистая», аутентичная. Зачатки её мы применяли, но не в ОПРИЧЬ, а в нашем новом проекте ВОЛЬГА. Надеюсь, когда-нибудь мы побеседуем и о нём.
Способна ли хорошая лирика вытянуть мелодически слабый материал? Вот тут смотря что считать мелодической слабостью. Ведь нередко трёхаккордный рифф обладает такой мощной цепляемостью, что даст фору любым виртуозным запилам. Яркий тому пример – Гражданская Оборона. Кстати, у этой группы лирика вытягивала вообще всё.
МГ: Откуда вы черпаете вдохновение для своих музыкальных проектов?
Дмитрий Яромир: Слова песен приходят сами по причинам неведомым. Иногда оно может огорошить в самом неожиданном месте, и ты судорожно ищешь, на чём бы записать, чтобы не забыть. А иногда случается «радиомолчание» длиной в полгода, за которые так и не напишешь ни строчки. Есть такие песни, писать которые я начал лет пять назад, упёрся в каком-то месте и отложил до поры. Сколько ни штурмуй продолжение, сколько ни подбирай слова и рифмы, оно не сдвинется с точки. А потом совершенно внезапно придёт и раскроется само, допишется с удивительной лёгкостью.
Откуда тут приходит вдохновение, я не знаю, да это и не важно.
Это что касается текстов, а с музыкой всё немного проще. Во-первых, сочинённые строки уже имеют какую-то ритмику (а зачастую и мелодию), во-вторых, у нас есть Денис Пустосвят, наш участник вне сцены, мелодический дар которого стал визитной карточкой как ОПРИЧЬ, так и Во Скорбях (а вскоре и проекта ВОЛЬГА). В-третьих, коллективное сочинение методом импровизации даёт свои плоды.
МГ: Что вы можете рассказать о проекте Во Скорбях? С чего все начиналось?
Дмитрий Яромир: Когда-то давно мы с Денисом Пустосвятом, вместо того, чтобы посещать лекции по теоретической механике, проводили время в музыкальном поиске. Перебор струн дисторшированной гитары, а вокруг разложены этнографические и фольклорные сборники – в том числе и с погребальными плачами… Кто мог знать тогда, что из этого маловразумительного занятия спустя несколько лет вырастет проект Во Скорбях?
В 2005 году ОПРИЧЬ выпустила свой дебютный диск, и в образовавшейся творческой пустоте наши угрюмые эксперименты возобновились. В новогодние каникулы 2005-2006 годов идея оформилась, и мы рассказали о ней Мороку. Он выразил желание влиться в ряды – так проект принял осязаемые формы. И началась целенаправленная работа над материалом. Поскольку проект задумывался именно как студийный, то участники привлекались в него по мере необходимости. Вот так всё и начиналось.
МГ: Насколько я знаю, в записи материала вы использовали реальные плачи и причитания. Каково происхождение этих текстов?
Дмитрий Яромир: Да, все тексты аутентичные, за редкими исключениями. А именно, я подверг их некоторой редактуре, выровняв строки для более удобного исполнения. Также я исключил из текстов христианскую символику, как то упоминание Богородицы, поскольку концепция проекта была сугубо языческой. Сразу поясню, что христианские вкрапления в текстах были крайне незначительными, и их изъятие никак не повлияло на общий посыл и ощущение подлинности, в чём вы можете убедиться сами. Богородицы нет, и это отсутствие слух не режет.
Тексты плачей и причитаний собраны отечественными этнографами во второй половине 19 – начале 20 веков, за что им огромная благодарность. Собраны и изданы как в сборниках, так и в составе исследовательских монографий. К слову, я собираю эти тексты до сих пор.
МГ: Нарочитая народность в вашем творчестве — это только образ или вы и в реальной жизни придерживаетесь подобных взглядов?
Дмитрий Яромир: Народность не нарочитая, а такая, какая есть. Мы ничего не выдумываем, ни в какие образы не рядимся, а просто живём как живём – и так же занимаемся творчеством. Понятно, что наши взгляды взрослеют и эволюционируют вместе с нами. Так, когда-то давно страстно хотелось заявить всему миру о том, что мы радостные язычники. Со временем это мировоззрение окрепло, успокоилось и ушло вглубь, и ныне мы не чувствуем потребности показывать свою душу нараспашку. А жажда творчества продолжает гореть, и в этом деле мы остаёмся искренними. Потому что иначе нельзя.
МГ: Сейчас среди музыкантов стало модным писать музыку для видеоигр. А для какой игры вы бы сочинили саундтрек?
Дмитрий Яромир: Давно не играл в игры… Однако, если разлететься фантазией и представить себе некий древнерусский аналог «GTA – Большой разгром Сарай-Берке», где можно угонять ладьи, собирать ватагу удальцов и промышлять разбоем на просторах как сопредельных недружественных, так и вполне единоплеменных земель — то вот для такой.
МГ: Последний мини-альбом группы под названием «Ветра пьяный мёд» вышел в 2014-ом году. Когда планируется релиз новой пластинки?
Дмитрий Яромир: Новый альбом, а именно третий полноформатник с именем «Поветерь» (ударение на О) выйдет в 2016 году. В своё время мы поспешили, назвав примерной датой весну этого года, но сейчас отчётливо видим, что весной уже не успеваем. Что ж, важнее сделать всё как следует.
Альбом расскажет историю похода новгородских повольников, удальцов Русского Севера – ушкуйников. В нём будет много тяжёлых риффов низконастроенных гитар, фольклорной мелодики и инструментов, разнообразного вокала. Будут и бонусные треки, о которых я пока умолчу. Скажу лишь, что среди таковых мы записали нашу собственную песню, но на сербском языке. Тут большое содействие нам оказал Видое Мурич, наш добрый сербский друг. Хвала ти, Видое!
МГ: В своей лирике вы часто используете архаизмы и диалектизмы. Известный писатель Алексей Иванов написал «Золото бунта», книгу, нечитаемую без словаря. Не думали ли вы о том, чтобы сочинять песни на старославянском?
Дмитрий Яромир: А для кого будут эти песни, кто их поймёт?
Для того, чтобы писать песни на древнерусском языке, надо говорить и думать на нём, видеть на нём сны. Иначе это будет вычурное мертворожденное сочинительство, идущее не от души, а от изощрённого, но холодного ума. А мы всё-таки группа современная, живущая нашим непростым настоящим, творящая для окружающих людей.
К тому же, если писать тексты на древнерусском, то и исполнять их надо вовсе не на электрогитарах, как вы понимаете. Поэтому давайте всё же оставим так, как есть.
Старые слова, которые мы используем, все стоят на своих местах; они не для красоты или антуража, а потому, что иначе не скажешь. Попробуйте написать о 10-м или 13-м веке с помощью только современной лексики – едва ли вы сможете высказать задуманное в полной мере. Второе направление, когда мы говорим «старыми словесы» — это когда применяем точные или слегка изменённые цитаты. В наших песнях мерцают отблески таких сокровищниц, как «Слово о полку Игореве», «Слово и моление Даниила Заточника», «Задонщина», скальдические висы и драпы.. Говорить о великих временах и событиях стоит лишь красивым и образным языком.
МГ: Если бы у вас была возможность снять фильм, основанный на славянский мифологии, то какой сюжет вы бы выбрали?
Дмитрий Яромир: Наверно, что-то из былин, хоть это и не совсем мифология. В этом смысле очень привлекателен образ Вольги, Волха Всеславьевича – богатыря-чародея. Есть где развернуться!
МГ: Аркона — пожалуй, единственная российская пэган-метал группа, добившаяся успеха на западе. В чем, по вашему мнению, заключается секрет успеха этого коллектива? И почему аналогичные группы этого сделать не смогли?
Дмитрий Яромир: Аналогичных групп просто нет, по крайней мере, пока. А секрет Арконы достаточно прост – они показали Западу такую Русь, какую Запад готов был увидеть. Т.е. упрощённый, лубочный образ, те самые «медведи, балалайки, пляски», только с языческим гой-колоритом и несложной удобовоспринимаемой мелодикой. Думаю, что если сейчас, выйдя на серьёзный уровень и заняв свою нишу, группа захочет усложнить творчество, то едва ли она сможет отделаться от прочно закрепившихся за ней стереотипов.
МГ: Музыка — это ваше хобби или работа? Реально ли в век безлимитного интернета и высокой конкуренции музыкантам зарабатывать на жизнь исключительно музыкой?
Дмитрий Яромир: Мы называем музыку дорогостоящим хобби. На мой взгляд, зарабатывать ею достойные деньги возможно лишь в том случае, если заниматься ей именно как бизнесом – т.е. определить наиболее платёжеспособную целевую аудиторию, построить стратегию, осуществить необходимые капиталовложения, создать высококонкурентный продукт и продвинуть его на рынок. Всё вышесказанное – абсолютно не наш путь.
МГ: У вас есть музыкальное образование? Как вы думаете, помогает ли «корочка» в дальнейшей карьере?
Дмитрий Яромир: Мы все самоучки, и только басист Олег Пересвет имеет за плечами музыкальную школу. Не вижу никакой проблемы в отсутствии образования – если хочешь учиться, то бери и учись сам. Что мы и делаем. Вольно или невольно мы идём путём бесчисленных музыкантов из народа, что оставили нам богатейшее музыкальное наследие – русский и шире славянский фольклор. Мы – наследники этих людей, и надеюсь, не самые плохие.
МГ: Не планируете ли записать каверы на популярные песни разных народов мира?
Дмитрий Яромир: Временами нас посещают мысли записать народные песни других народов. Правда, пока дело до этого не дошло – видимо, такое творческое стремление ещё не сильно припекло.
МГ: А какие группы вы сами слушаете? Что посоветуете послушать нашим читателям?
Дмитрий Яромир: Самые разные, и жанры тоже самые разные. Фоном посиделок могут быть Том Вэйтс, Инструкция по выживанию, Landser, Cannibal Corpse или казаки-некрасовцы. В декабре ездили выступать в Вологду, и в пути через северные леса нас сопровождал Darkthrone. Лично я предпочитаю славянский фольклор и группы, укладывающиеся в стилевые рамки хардкора, металкора и грув-металла.
Посоветовать? Как посоветуешь, например, прожжённому металлисту ансамбль нерехтских рожечников? Дело это не совсем благодарное. Всё равно получится так, что с годами сложится свой круг музыкальных предпочтений, куда соберётся всё лучшее. Посоветовать можно только этот круг постоянно расширять.
МГ: С кем из команды артистов вы бы хотели записать песню? Есть ли у вас команда мечты?
Дмитрий Яромир: Никогда об этом не думали. Мы вполне самодостаточны и не испытываем желаний куда-то вписаться или кого-то вписать. С другой стороны, если случится вдруг интересное предложение, то почему бы и нет
МГ: Какие еще музыкальные жанры и направления вас привлекают? Какие элементы вы собираетесь добавить в свою музыку в будущем? Может быть, горловое пение? Симфонический оркестр?
Дмитрий Яромир: Наше творчество развивается естественным путём, а это путь наития, интуитивного поиска. Не существует каких-то долгосрочных планов, всё идёт как идёт. К тому же, эти упомянутые элементы – суть форма, а она у нас всегда зависела от содержания. И получится так, что куда содержание занесёт, такая и форма вокруг него и сложится.
Симфонического оркестра не будет точно, а вот от народного, например, рожечного, мы бы не отказались!
МГ: Какая, по вашему мнению, судьба ждет российский метал в ближайшие годы?
Дмитрий Яромир: Наша тяжёлая музыка успешно пережила свои детские болезни и теперь развивается по законам этого жанра. Выживает сильнейший, наиболее настойчивый и крепкий. Русские группы то и дело совершают европейские туры, это уже стало обыденностью. Они уже не воспринимаются как экзотика, которой зритель готов прощать огрехи исполнительства ради диковинного зрелища. Думаю, в дальнейшем подобное развитие будет продолжаться, и мы увидим много ярких банд.
*Фотограф Илия Медведь
